пилпул
ПИЛПУ́Л (פִּלְפּוּל), собирательный термин, обозначающий методы талмудических дискуссий (см. Талмуд), в частности, выявляющие тонкие правовые, концептуальные и т. п. различия. Название «пилпул» происходит от слова пилпел — `перец`, что указывает на остроту ума, проявляющуюся в подобных обсуждениях. В эпоху Талмуда термином пилпул обозначались логические различения, при помощи которых противоречия и текстуальные трудности устранялись посредством рассуждения (свара), результатом чего было более глубокое понимание и концептуальный анализ. Этот метод противопоставлялся механическому заучиванию текстов (гирса), устным традициям и приемам законоучителей прошлого. Мастера пилпула, выдвигая собственные аргументы, при этом всегда опирались на авторитет традиции; приверженцы традиционного толкования текстов выступали против мастеров пилпула, дерзкая оригинальность которых грозила увести от истины и здравого смысла (Эр. 90а). Тем не менее, признавалось, что пилпул был необходимым средством для установления герменевтических связей (см. Герменевтика) между Устным Законом и Торой. Пилпул также считался ценным дидактическим методом при обучении (Бр. 33б; Эр. 13а и в других местах). Члены Синедриона должны были быть мастерами пилпула (ср. Санх. 17а). Особенно славились как мастера тонкого пилпула ученые Вавилонии.
Таким образом, талмудический пилпул выполнял три основные задачи. Во-первых, сохранять единство между Устным Законом и Торой, которые рассматриваются в иудаизме как происходящие от единого Божественного откровения; поэтому все кажущееся противоречивым и излишним считается следствием интеллектуальной ограниченности изучающих. Во-вторых, пилпул призван сохранять жизненность Устного Закона и Торы в их традиционных, фиксированных формах, несмотря на происходящие изменения жизни. В-третьих, пилпул постоянно превращал изучение Торы в интеллектуальное состязание, чтобы оно не становилось рутинным и механическим (ср. Нед. 38а; Мег. 19б и в других местах).
Вавилонские ученые периода гаонов продолжали использовать методы пилпула, однако в центре их внимания стояли упорядочение, редактирование и комментирование талмудических текстов. Новый подъем пилпула происходит в среде тосафистских школ во Франции и Германии (см. Тосафот) и в испанских школах в 13–14 вв. Методы пилпула использовались теперь для снятия противоречий между внешне взаимоисключающими или противоречащими друг другу талмудическими текстами. Это «умничанье» встретило критику со стороны Хасидей Ашкеназ, утверждавших, что тосафисты подменяют истину оригинальностью, а Талмуд — тосафот. После краткого периода упадка беспрецедентный расцвет логической дискуссии происходит в 15–16 вв. Новые методы пилпула, появившиеся в этот период, характеризуются глубоким вниманием к мельчайшим деталям галахической дискуссии (см. Галаха), как она представлена в Талмуде. Каждое положение должно быть понято как вносящее нечто новое в обсуждение проблемы; проблема, поставленная одним законоучителем, не является выражением его сомнений или незнания, а представляет собой проверку ума и знаний его коллег и учеников. Так как допускается, что все мудрецы Талмуда обладают одинаковой глубиной и широтой знаний, талмудический диалог рассматривается как взаимодействие различных мнений и подходов, а не серия вопросов и ответов, а сами различия в подходе возникают из-за казуистической дифференциации, а не фундаментальных противоречий, так что духовный мир Талмуда приобретает внутреннее единство и непротиворечивость. В сфере обучения были введены различные методы пилпула, направленные на развитие интеллекта и воображения учеников. Преподаватели на воображаемых галахических ситуациях учили учеников выносить логически обоснованные суждения, ученикам предлагалось решать галахические парадоксы и т. п. В 16–17 вв. способность блеснуть эрудицией на публичной дискуссии была главной целью и делом чести ученика иешивы. Опыт в пилпуле позволял раввинам выносить решения по многим новым галахическим проблемам, рождавшимся вследствие изменений в экономических и политических условиях жизни. Вместе с тем, многие выдающиеся раввины того времени резко критиковали всеобщее «помешательство» на пилпуле; не выступая против пилпула как такового, эти раввины настаивали на том, что пилпул должен служить для более глубокого понимания текста, а не становиться самоцелью и искусством ради искусства. Когда к концу 18 в. методы пилпула были практически исчерпаны, новые способы изучения Торы были введены школой Виленского Гаона — Элияху бен Шломо Залмана.